Отправлено: 30.07.12 20:21. Заголовок: К 200-летию Отечественной войны

Денис Васильевич Давыдов

ТОВАРИЩУ 1812 ГОДА НА ПУТИ В АРМИЮ



Мы оба в дальний путь летим, товарищ мой,
Туда, где бой кипит, где русский штык бушует,
Но о тебе любовь горюет...
Счастливец! о тебе - я видел сам - тоской
Заныли... влажный взор стремился за тобой;
А обо мне хотя б вздохнули,
Хотя б в окошечко взглянули,
Как я на тройке проскакал
И, позабыв покой и негу,
В курьерску завалясь телегу,
Гусарские усы слезами обливал.

1826

 Отправлено: 31.07.12 11:43. Заголовок: А почему 200-летие п..

А почему 200-летие превратилось в 120-летие? Фоменко попутал? ;)

 Отправлено: 31.07.12 11:59. Заголовок: Сама удивляюсь… htt..

Сама удивляюсь…

 Отправлено: 02.08.12 19:39. Заголовок: Взгляд с противополо..

Взгляд с противоположной стороны:

цитата:

Мучительно долог, нестерпимо тяжек был путь назад. Отступая в арьергарде Великой Армии, 326-й линейный полк месил грязь пополам со снегом и кровью, мыкал горе, хлебал лихо. Вскоре после той ночи, когда начался пожар Москвы, а капитан Гарсия на высоте стены кремлевской обменялся несколькими словами с императором, тот понял, что нельзя оставаться в пустом городе, когда зима, фигурально выражаясь, катит в глаза, и приказал своим маршалам и генералам начать отвод войск, а иными словами – берите, господа, ноги в руки. И триста тысяч человек стали вехами этого крестного пути, пролегшего вдоль больших и маленьких городов с непроизносимыми названиями – Уиазьма, Яро-сла-ветц, Красноэ, Уинково, Березина… Толпы отставших, резьба и пальба, казачьи орды, вылетая из снежной пелены, рубят и колют солдат, истаявших как тени и до того отупевших от стужи, мороза и усталости, что они и должного сопротивления оказать не могли: отвяжитесь от меня, господин полковник, дальше не пойду, шагу не ступлю, что хотите, то со мной и делайте и прочее. Батальоны, истребленные подчистую, горящие деревни, боевые кони, принесшие себя в жертву людям и ставшие кониной, целые роты, в изнеможении валящиеся с ног и засыпающие, чтобы уж никогда не проснуться. И все то время, что мы, кутаясь в лохмотья мундиров – своих собственных и содранных с тех, кому они были уже без надобности, – оставляя позади осевших наземь, неподвижных и окоченелых людей, похожих на припорошенные снежком ледяные изваяния, шли по замерзшим рекам, следовал за нами неотступно вой волков, которые справляли пышную тризну по отставшим и обессилевшим. Ну, что – представили себе картинку? Сомневаюсь. Чтоб представить такое, там надо было побывать. Треть Великой Армии составляли не французы, а мы – испанцы, немцы, итальянцы, голландцы, поляки, которых посулами ли, силой заставили ввязаться в Наполеонову затею. Кому-то повезло – сумел смыться. Многие наши земляки из полка Жозефа Бонапарта сбежали и вступили в русскую армию, с течением времени получив возможность расквитаться с прежними союзниками на ветхозаветный манер – око за око, зуб за зуб. (Артуро Перес-Реверте "Тень орла")

Эту книгу я могу цитировать с любого места - прекрасный язык и перевод достойный.

 Отправлено: 06.08.12 11:23. Заголовок: Перешед Москву, мы о..

цитата:

Перешед Москву, мы остановились верстах в двух или трех от нее; армия пошла дальше. Через несколько времени древняя столица наша запылала во многих местах! Французы вовсе нерасчетливы. Зачем они жгут наш прекрасный город? свои великолепные квартиры, так дорого ими нанятые? Странные люди!.. Мы все с сожалением смотрели, как пожар усиливался и как почти половина неба покрылась ярким заревом. Взятие Москвы привело нас в какое-то недоумение; солдаты как будто испуганы; иногда вырываются у них слова: лучше уж бы всем лечь мертвыми, чем отдавать Москву! Разумеется, они говорят это друг другу вполголоса, а в таком случае офицер не обязан этого слышать. Дурова Надежда Андреевна Записки "Кавалерист-девицы"

цитата:

Император рассчитывает расположить наши войска в Москве на зиму, — сказал Жозеф уже не таким уверенным тоном. — Я передаю только то, что сообщил курьер. Император не сможет расквартировать войска на зиму в Москве, так как Москва объята огнем. Говоря это, Талейран поднял свой бокал. — Не подавайте вида, что вы знаете об этом, Ваше величество. Император не желает, чтобы это стало достоянием гласности. За здоровье императора! — За здоровье императора, — повторил Жозеф глухим голосом. — Ваше высочество! — Он вновь поднял свой бокал. Но я еле держалась на ногах. Я видела императрицу, танцующей вальс с одним из послов. Раз, два, три… раз, два, три… Жозеф кружевным платком вытер капельки пота, проступившие на лбу. — Прощайте, Жозеф. Передайте Жюли мои добрые пожелания. Спокойной ночи, экселенц, — прошептала я. Хотя праздник не полагалось покидать, пока не уедет императрица, я послала к черту этикет. Я была разбита, я была потрясена! Нет, нет, я просто слишком хорошо поняла все! — Праздник был незабываемо хорош, — сказал, садясь рядом со мной в карету, граф Розен. Да. Незабываемо! — Вы знаете Москву, граф Розен? — Нет, Ваше высочество. Для чего мне знать ее? — Москва горит. Москва объята пожаром уже пятнадцать дней! — Это — совет Его высочества, который он дал царю в Або… Анна-Мария Зелинко Дезире

Зачем французы подожгли Москву? И французы ли?